Сперанский М. М. (краткая биография)

Этот человек был простого происхождения, но добрался до самых верхов российской управленческой лестницы, что в первой половине XIX века относилось к разряду чудес. Однако его реформаторские усилия дали поразительно мало результатов – для реформ, кроме идей, нужны еще силы воплощать идеи в жизнь.

Дьячков сын

Так Михаила Михайловича Сперанского (1772-1839) любили обзывать за глаза родовитые придворные, что решительно не сходились с ним во взглядах на идеальное государственное устройство. Злопыхатели были недалеки от истины – он был сыном причетника. От рождения фамилия будущего реформатора была банальна – Васильев; в благозвучного «Сперанского» его переименовали в духовной семинарии.

Он поступил туда учиться (в город Владимир) в 8 лет, и быстро стал одним из лучших учеников. В 15 лет Михаила сделали «студентом философии» (то есть чего-то вроде современной магистратуры), а затем он продолжил учебу в столичном Александро-Невском монастыре, причем изучал не только религиозные дисциплины, риторику и философию, но и историю, и точные и естественные науки. Есть сведения, что он просил гофмейстера двора цесаревича (которого видел в родном селе) помочь с поступлением в Московский университет, но реакции не дождался.

В 1792 году молодого выпускника оставили в Александро-Невском монастыре в семинарии преподавать, и не «закон божий», а математику и физику. Молодой преподаватель грешил стишками и разрабатывал теорию риторики.

Карьерный взлет Сперанского

В 1795 году Сперанский перешел на работу в качестве секретаря к князю Куракину. С этого началась его головокружительная государственная карьера. Поскольку после воцарения Павла I Куракин стал генеральным прокурором, его секретарь тоже оказался вхож в высшие сферы. Сперанский воспользовался этим и занял прочное положение в генеральной прокуратуре, даже когда его покровитель ушел оттуда. Заодно он познакомился с двором молодого наследника Александра и лично с ним. Молодые люди хорошо поладили. Это стало поворотным моментом биографии Сперанского.

После убийства Павла I новый император приблизил приятеля. Сперанский стал в 1802 году статс-секретарем министра внутренних дел Кочубея, а через 4 года – личным помощником царя.

Будучи фактически вторым лицом в государстве, Сперанский обращался непосредственно к царю с многочисленными проектами, основанными на наиболее скромных вариантах французского просветительства (Монтескье, Вольтер). Он предлагал введение в России подобия конституции, был одним из инициаторов принятия указа о вольных хлебопашцах, инициировал введение образовательного ценза для продвижения по службе, участвовал в переговорах с Наполеоном. Кроме того, он прилагал немало усилий к развитию и осовремениванию российского образования (особенно семинарского) и создал современный на то время деловой канцелярский язык, избавленный от пережитков допетровской эпохи.

Во всей этой деятельности был один минус – либеральные преобразования Сперанского либо вовсе не были реализованы, либо практический результат от них был близок к нулю. Исключения – сфера образования и делопроизводства. А в остальном – виновен был не столько он сам, сколько царь Александр, любивший либеральные разговоры, но никак не действия.

Законник

Карьера Сперанского закончилась в 1812 году. Война с Наполеоном сделала любое обращение к «французским авторитетам» преступлением, и бывший второй человек в стране отправился губернаторствовать сначала в Пензу, а потом в Сибирь. Управленцем он оказался хорошим, и в 1821 году вернулся в столицу, но прежних вершин уже никогда не достигал.

Но зато в этот полуопальный период его деятельность дала реальные плоды – Михаил Михайлович Сперанский занимался обработкой и систематизацией российского законодательства. Он действительно оказался первоклассным юристом, и результатом его работы стало создание полного свода российских законов за весь период правления Романовых.

За свои труды Сперанский получил положенное число орденов и отличий, был пожалован графским титулом и умер в 1839 году без славы, но в почете.

Незначительные результаты значительных усилий такого бесспорно выдающегося человека лишний раз доказали: один человек не в силах переломить совместное сопротивление косного общества и косной же государственной машины.